НИКИТКИНО УТРО.
Никитка проснулся.
Только что.
Но глаза еще не открыл.
-«Ух ты!..Какой сон…мультиковый!..Расстаял. Как облачко!..Вот сейчас как открою глаза…!»
-«Вот и стенка с любимым ковриком…»
-«Вот в солнечных …зайчиках потолок!»
-«А вот спинка крова-ати…»
Никитка разводит руки в стороны и сладко-сладко потягивается.
-«Как здорово лежать под своим одеялом и на мягкой подушке. И видеть свою комнату! И уголок с игрушками! И книжный шкаф! И еще сегодня – ВОСКРЕСЕНИЕ! Мама не подымет в садик. Можно – полежать. А можно тихонько встать и пойти к игрушкам, а можно…»
-«Ой! Как же я забыл! Ведь сегодня – ВОСКРЕСЕНИЕ! А мама обещала повести в парк на игровые автоматы и на ак…трак…ционы!..»
-«Ура! В парк!В парк!»
Никитка подпрыгивает на кровати и зарывается в подушку. Виден только один смеющийся
глаз. Вдруг он серьезнеет.
-«А если опять дела? Она же ничего не сказала, когда целовала на “спокойной ночи” и укрывала одеялом…»
-«Ну вот! Теперь жди,когда она проснется.»
Никитка переворачивается на спину, грустно вздыхает, смотрит, хмурясь, на потолок в солнечных зайчиках.
-«Нет! Ждать нет терпения!»
Никитка вскакивает с постели, путаясь в длинной маминой футболке, которую она одевает ему как пижаму (Никитке недавно сделали операцию на яичках, и ему нельзя спать в трусиках) и бежит босиком в другую комнату.
Мама еще, конечно, спит!..
-«И почему взрослые так подолгу спят в воскресенье и так мало в другие дни? Вот бы наоборот! Ведь воскресенье такое- такое коротенькое!..»
-Ма! А, ма! – Никитка тихонько тянет одеяло с маминых плеч.
-Ну чего тебе? – мама поворачивается в его сторону, но глаза не открывает.
-Ма! А мы сегодня…сейчас пойдем в парк?
-А-а-а-х-хм! – мама зевает и полупросыпается. – Куда…пойдем?
-Ну, в парк! На ак…транк…ционы?
-Никитка! Как тебе не стыдно! – мама открывает один глаз. – В воскресение поспать не даешь!? Я же говорила – пойдем! Но еще рано! Иди спи!
Голова мамы падает на подушку.
-«Странные взрослые!..Иди спи! Какой тут сон! Ведь так хочется в парк!..»
-Ма! А как это…еще рано?
Мама, не подымая головы, сердито говорит:
-Дашь ты поспать, наконец, или нет?
Никитка обиженно сопит.
Мама садится на кровати.
-Ну смотри! Видишь, на больших часах маленькая стрелка смотрит влево наискосок, а другая, побольше, наверх? Это – семь часов – а-а-хм! – утра!..Ужас какой! В такую рань поднял! Ну, ладно…не хмурься! Когда большая стрелка будет так же вверху, а маленькая смотреть точно влево, вот сюда, то это будет девять часов. Ты меня разбудишь, и мы пойдем в парк.
-Сразу!?
-Нет, конечно! Вначале позавтракаем! Ну все, иди! Дай поспа-ать!..Займись чем-нибудь…
Мама укрывается одеялом с головой.
Никитка понуро бредет в спальню.
-«Легко сказать, займись чем-нибудь! А чем? Может за стрелками последить? Но они так медленно идут, от скуки уснешь. Поиграть игрушками? Нет! Начнешь шуметь, мама сердиться будет. Лучше в окно посмотреть, на наш буль-буль-вар!»
Никитка влазит с ногами на стул, стоящий у окна, и облокачивается на подоконник.
-«Какой он, буль-вар, большой! И самое интересное на нем – это песочница! Ее дядя Коля прошлым летом сделал. В ней песок чистый-чистый и желтый-желтый! Вадька говорит, это морской песок. И врет! Дядя Коля песок из карьера привез. Морской песок – белый.»
Никитка влазит на подоконник с ногами.
-«Интересно, а что это в песочнице лежит? Ку-укла! Это же Надькина кукла! Соседки по этажной площадке! Забыла! Дождь вчера вечером пошел и забыла! Эх! Одно слово, девчонка!»
-«Воображала она несчастная! Наверно, ничуточки и не ревела! Кукол у нее, говорит, тыща! Ей новый папа их покупает. И жалко ей этой куклы нисколечко не будет…А вот я, когда солдатика пластмассового потерял, плакал…»
-«У-у! Правильно ей вчера Вадька наподдал. А то, ишь, дразниться начала:”Ой-ой-ой! А твой папка, Вадька, от вас ушел, и ты теперь брошенный…” Дура! Ну и что? Мой папка, мама говорила, навсегда умер от пули, когда я родился. И что я, умер? И Вадька не умрет…»
Никитка сердито завозился на подоконнике при воспоминании о вчерашних переживаниях.
-«Правда, Надька тоже здорово дралась. Вот этой куклой. Даже руку ей оторвали. Вон, у скамейки валяется.»
Никитка прижимается лбом к стеклу.
-«У! Какое стекло холодное! Если на него подышать, оно запотеет. Можно что-то нарисовать… Кружок!..Точка!..Ручки и ножки!..Так!..Платье в горошек!..»
-«Вышла Надька! Ха-ха!.. Нужно посмотреть, где уже маленькая стрелка…»
-«Фу! Как медленно идет время!..И почему взрослые говорят, что оно скачет?..»
АНЮТА – АНЕЧКА.
(миниатюры)
Снег
Анюта до полутора лет говорила мало, больше помалкивала, хотя упорная работа мысли отражалась на ее лице все время.
Все старания родителей разговорить дочь были напрасными. Девочка смотрела на них серьезными глазами… и молчала. У нее внутри словно был какой-то свой мир, в котором она жила и по законам которого поступала.
Не раз и не два созывали родители домашние педсоветы с родственниками, стараясь найти пути проникновения в этот Анютин мир. Согласно педагогическим рекомендациям читали детские стихи, пели детские песенки, рассказывали на ночь сказки. Но все оставалось без изменений.
И вот однажды…
Пришла зима. Ночью выпал снег.
Утром Анюту поднесли к окну показать снег. Она долго рассматривала ставший диковинным белый двор. Когда вышли погулять, походила по снегу, поскребла его лопаткой, потопталась по нему, выслушала мамины объяснения о Снегурочке, Деде Морозе и Новом годе. Но ничего,как всегда, так и не сказала!
А вечером, когда с ней подошли к окну говорить фонарикам на улице “спокойной ночи”, Анюта вдруг спросила, показывая пальчиком на снег:
– На нас сто, Дед Молоз и Сней-кулоцка напали?
Закуска
Пришли гости на дачу. Анюту быстренько накормили и отправили на улицу погулять. Она взяла совок и пошла к песочнице.
На огороде щенок Кукла весело бегал между зелеными пиками молодого лука и покусывал их.
Анюта оставила совок и стала бегать за щенком.
Гости съели с тарелок первую снедь, вынесли в коридор первые опустевшие бутылки, громко и расслабленно заговорили.
И тут в комнату вбежала Анюта.
-Мама! Дай мне ЗАКУСИТЬ!
-Боже! Неужели ребенок в коридоре что-то глотнул из бутылок? – в ужасе воскликнула одна гостья.
-Анюточка! Что ты пила? – заволновались другие гости
-Ницего! – еле ворочая языком сердито сказала Анюта. – Я ела йук (лук). Он гойкий (горький). И иво (его) надо ЗАКУСИТЬ!
И широко открыла ротик, показывая изжеванные стрелки зеленого лука.
Гости смутились и стали громко смеяться.
Медведь
Анюту учат правильно произносить звуки.
-Скажи: “ШИШ-КА”!
-“СЫС-КА”!
-Скажи: “ША-РИК”!
-“СА-ЛИК”!
-Скажи: “МИШ-КА”!
Анюта искоса смотрит и хитро отвечает:
-Не плавильно! Надо гавалить “МЕД-ВЕДЬ!»
Лягушкин нос
Бабушка, всякий раз читая Анюте сказки, жаловалась, что плохо видит и что уже пора обзавестись очками.
Однажды Анюта и мама разбирали на картинках, какие части тела есть у зверей.
Разобрались с лапами, с ушами, с хвостами. Дошли до носа. У Мишки косолапого он был нарисован, у Волка зубастого – был, у Лисы-красы – тоже… И вдруг Анюта остановилась.
-Кто следующий, доченька?
-Лягуска-квакуска.
-И где же у нее носик?
Нос не нарисован. Анюта посопела носиком.
-Не визу! У меня ацьков (очков)!
Первое стихотворение
Анюта очень любила слушать сказки о животных. Но почему-то всегда очень переживала, слушая те, в которых говорилось о зайцах.
Это всех очень удивляло, а объяснило Анютино “стихотворение”, которое она однажды прочитала ошарашенным родителям перед тем, как лечь спать, после очередной прослушанной сказки о волке и зайцах:
Та и ВОЛКА не найдут!
Матрешка
У бабушки была настоящая большая матрешка.
Анечка редко играла с этой матрешкой. Ей не хватало силенок открыть ее. Но вот однажды у нее это – получилось!
Анечка осторожно вынула и осмотрела вторую. Чему-то удивилась Попыхтела! Повозилась! Открыла и ее! Достала следующю! Снова удивленно пожала плечами. И так, пока не добралась до последней, самой маленькой! Осмотрела ее внимательно… И отправилась к бабушке.
-Ба! А эти матрешки – поломатые! У них нет ножек!
Дитя цивилизации
Анечка сидит у окна и смотрит на облетающую с деревьев желтую листву.
-Мама! А почему ВОРОБУШКИ не летят в теплые края?
-У них маленькие крылья. Им тяжело так далеко лететь.
-А почему они тогда на АВТОБУСЕ не едут?.. Как мы к бабушке!
Горшок
Мама прочитала Анечке сказку Толстого “Золотой ключик”.
-Ну как, понравилась тебе сказка, Анечка?
-Понр-равилась!
-И кто тебе в ней больше всех понравился?
-Бур-ратино!
-А скажи, откуда Буратино узнал тайну золотого ключика?
-Из раздр-ребанного горшка!..
Фотографии
Явилась как-то в дом незваная гостья. У мамы в этот день было на планировано много всяких домашних дел. Потому после чая и короткой, беседы, мама усадила Анечку и гостью посмотреть семейные фотографии.
Анечке было скучно смотреть давно хорошо знакомые “картинки”, но она терпеливо (мама ведь попросила!) развлекала гостью подробными объяснениями, кто изображен на них.
Наконец в руки гостье попали свадебные фотографии Анечкиных родителей. Гостья, которой и самой уже наскучило смотреть фотографии, решила поразвлекаться.
-Анечка! А ты не знаешь, кто это?
-А ТЫ!.. Что!.. Не знаешь?!
-Ну конечно, нет! Ну-ка, расскажи!!
-Ну тут же все – поня-ятно! Это – папа-жених! Это – мама-невеста!
-Скажите, пожалуйста! А я и не узнала!.. А где же ты?.. Почему нет тебя?..
-А ТЫ!.. Что!.. Не знаешь?! – взгляд Анечки полон иронии. – Я же – у бабушки!!
На снежной горке.
Три девочки, Анечкины подружки, (и она с ними!), забрались по глубокому снегу на вершину еще неизведанной горки с санками.
Горка отсюда девочкам показалась теперь такой высокой, что они в нерешительности остановились. Ехать?.. – Не ехать?.. Стра-ашно!..
И вдруг из-за кустов выскочила и громко рявкнула на них чья-то большая собака.
Через несколько секунд только эхом таявший визг и глубокие борозды по склону горки говорили о том, что девочки только что были на вершине.
В конце улицы появилась и быстро направилась в их сторону Анечкина мама.
-Что-то случилось? – встревожено спросила она.
-Мы на горку…
-На вершину ее, во-он туда!
-А там – высоко…
-И вдруг – собака! ГАВ!!..
И девочки так и покатились со смеху. Мама недоуменно подняла брови.
-Ну и что?
Тогда девочки наперебой зачастили.
-И я, тут же вниз, – спустилась!
-А я! – скатилась!
-А я!– свалилась!
Анечка выдержала паузу и выпалила:
– А я! – свершинилась!!!..
ПРОПОВЕДЬ
1.
В лагерь летнего отдыха, размещенный в школе одного приморского городка на юге
Украины, приехали американцы-проповедники.
Половина детей в лагере – интернатовские. Худенькие, коротко остриженные, в мешковатых, напяленных чужими руками одеждах, они отличались неприкаянностью (словно и вместе, но все равно – каждый сам по себе) и жадностью к зрелищам.
Их, видимо, потому и собрали перед помостом для встречи с американцами.
Американцев было четверо. Ведущий – высокий улыбчивый очкарик в красной рубахе и с приятным для слуха акцентом. Белокурый остролицый парень – гитарист. Лысый толстяк в очках и фиолетовой майке. Женщина-инвалид в брюках, сидевшая в складывающейся коляске. Пятой была переводчица.
Стоя на помосте, как на маленьком островке, окруженном толпой притихшей детворы, американцы повели необычный разговор о Христе.
2.
Сначала ведущий был краток и скучен, говорил собравшимся привычные слова о любви к ближнему, о спасении души. Дети их хорошо знали, и потому скоро перестали слушать. Усилился шум. Но вот после очкарика остролицый парень заиграл на гитаре. Американцы слаженно и мелодично запели. И внимание детей сразу обострилось.
Музыка во все времена сопутствовала церковной службе. Она и созывала. Она и утешала. Она и заглушала крик жертвы. Ей всегда приписывались магические свойства. Она придавала службе стройность и последовательность. Но самое главное, если она была талантливой, – она не фальшивила! Нигде и ни в чем!
В пении американцы оказались такими. Это и протянуло незримую связующую нить между американцами и детьми, которую не заметили стоявшие позади них взрослые.
– Посмотрите! Дети не слушают!
– Они разговаривают… Фу-у! Как некрасиво!
– Да им дела нет до этих слов о боге!
– Они далеки от этого…
– Конечно, далеки. Ведь внимание к божьему слову прививается в семье!
– А у них!! Сиротство, опекунство, безотцовщина!..
– Американцы зря стараются!
3.
После пения заговорил лысый толстяк в фиолетовой майке. Он рассказывал на своем языке о том, как пришел к вере в Христа. Говорил короткими фразами, заученно, но искренне. Переводчица точно доносила все нюансы интонации и обороты фраз толстяка, которые, как маленькие колокола, зазвучали в ушах и сознании окружавших помост людей.
Внешне реакция детей оставалась прежней. Они переговаривались, толкались, смеялись.
Но американцы, видимо, хорошо знали законы воздействия на слушателей.
После толстяка к краю помоста выехала женщина в коляске и заговорила по-русски, почти без акцента:
– Ребята! Вы услышали слово о сыне божьем. КАЖДЫЙ из вас проникся его любовью. Христос – это любовь! Любовь – истинная! И КАЖДЫЙ из вас (и кто верит в него, и кто не верит) может сказать себе: «Я люблю свою мать. Я люблю своего отца, брата и сестру. Моя любовь – искренняя». Вы должны знать, что Христос любит вас. Он любит ваших близких. Его любовь, как и ваша, – ИСКРЕННЯЯ! Если человек искренен, ему легко познать истину. И поэтому я прошу вас сделать вместе со мною следующее, но сделать это – искренне! Кто верит в Иисуса, сложите ладони вот так (она показала). А кто не верит, может этого не делать. А теперь повторяйте следом за мной со всей искренностью, а кто не может вслух, повторяйте в своем сердце слова нашей общей молитвы. Итак, сложите ладони и закройте глаза!
И, о чудо! Десятки детских ладошек послушно поднялись в молитвенном жесте. Возрастом постарше сделали это, правда, неуверенно и смущенно. Но глаза закрыли все.
– Иисус наш Христос, благослови меня…
– Иисус наш Христос, благослови меня, – пронесся над площадью нестройный хор голосов.
– Благослови эту землю, на которой этот лагерь…
– Благослови это море, которое дает мне здоровье…
– Благослови всех людей, которые заботятся обо мне…
– Воспитателей…
– Работников кухни…
– Директора…
– Его заместителя…
– Дай здоровья мне и моим друзьям…
– Защити и спаси от лукавых мыслей…
– Ты веришь в меня…
– Я МОГУ БЫТЬ ЛУЧШЕ!!…
– Дай мне сил творить добро и противостоять злу…
– Аминь.
Последнее слово импровизированной общей молитвы было произнесено детьми пугающе искренне.
Так быстро прониклись верой в Христа? Или это было что-то другое, для нас, взрослых, неосознаваемое?
4.
После общей молитвы американцы раздали маленькие брошюры “Путь к богу” и красные
книжечки со стихами об Иисусе разных авторов.
Был шум, гам, надсадный крик ведущего, что всем хватит.
Расстались дети и американцы довольные друг другом. Одни, что получили подарки. Другие, что их так приняли.
Американцы уехали.
То там, то здесь виднелись фигурки детей, листающих подаренные книжки.
Искренно ли они верили в то, что им говорили и к чему призывали? Мысль эта думалась неотступно.
Я присел на скамью.
Возле меня остановилась коротко стриженная смуглая девочка в интернатовском платьице.
Почесывая большим пальцем босой ноги левую лодыжку, она, нарочно не глядя на меня, начала старательно, хотя и запинаясь, читать стихотворение из красной книжечки.
В родной школе по чтению у нее “три”! Она знает, что у нее, как говорят взрослые, «нет мозгов»! Она знает, что учиться она всегда будет плохо! Она давно и прочно усвоила это. Но вот ей впервые сказали, что ОНА МОЖЕТ БЫТЬ ЛУЧШЕ! И она, в наивной хитрости проверить, так ли это, останавливается возле меня и читает стихи об Иисусе Христе. Голос ее крепнет, речь становится плавной.
Это удивляет меня, и я хвалю ее.
Мои слова звучат неожиданно искренно. Я знаю, что я не прав в этой искренности. Но все равно, почему-то – верю… своим словам!
Знание и вера вступают во мне в противоречие.
Что их примирит? Не знаю. Покажет время.
Уже стемнело. На крыльце воспитатели громко и тревожно зазывали своих питомцев готовиться ко сну. Девочка убежала, довольно подпрыгивая.
А я остался сидеть на скамье и глядеть на разгоравшуюся в небе вечернюю звезду.
