Скотч

Журнал «Vieraat rannat. Иные берега» №2 2015

В каком народе живешь, того и обычая держись.
(армянская поговорка )

Хочу поведать одну историю моей поездки в Хельсинки к поэту Роберту Ивановичу Винонену.
Это было летом, в июне месяце. Жена уехала в отпуск первой. Я задержался по работе на неделю, но занятыми оказались только три дня, остальные получились выходными. Ну не сдавать же билет и покупать новый?
Мой разговор с Робертом Ивановичем был коротким. На мой вопрос, как мне быть, сидеть дома или ехать к нему, Роберт Иванович пробурчал в трубку:
– Мы не курицы, сколько ни сиди, ничего не высидим. А у меня «Журавлик» киснет…
– Какой журавлик?
– Мне бутылочку такой водки из России привезли в презент. Разопьем, поговорим. Жду! – и отключил телефон.
Приехал я на автобусную станцию в Хельсинки в полдень. Куда мне ехать дальше, мы с Робертом Ивановичем обсудили так же коротко.
– Приехал уже? Жду тебя на станции метро Контула через полчаса. Иди на выход по ходу поезда. Справа, у заборика, я тебя буду ждать.
Когда я вышел на освещенную солнцем улицу, справа и правда виднелся «заборик» – длинная крашеная труба с подпорками из кусков такой же трубы. На этом заборике сидел Роберт Иванович. У ног лежал неизменный рюкзачок.
Улыбаясь в усы, он протянул мне навстречу широкую ладонь.
– Ну, привет! Как добрался? Тут дело такое. Должен сосед, ну скорее не сосед, а знакомый финн подойти. Подождем?
Я пожал плечами, мол, какие проблемы?
Минутка расстянулась на целых десять. Роберт Иванович помалкивал и все посматривал в сторону магазинов напротив входа в метро. Я же развлекал его рассказом о своей поездке сюда.
Наконец Роберт Ивановичем повеселел и объявил
– Ну все, идет уже! – и поднял с земли свой рюкзачок.
К нам подошел высокий, длинноногий и длиннорукий мужик, одетый в замшевую куртку, несмотря на жару. На голове красовалась спортивная кепочка, через левое плечо висела маленькая кожаная сумочка.
Роберт Иванович представил нас друг другу. Финна звали Теко. Я назвал свое имя.
– Ну что, пошли? А то мы уже заждались, – и перевел сказанное финну.
Тот заухмылялся, развел руками, мол, виноват, и первым зашагал впереди нас.
Мы прошли под мостом и углубились в сквер. По ходу перекидывались незначащими фразами о погоде, о моем приезде.
В паузе между фразами Роберт Иванович обронил:
– Ты не против присесть и винцу за встречу порадываться? У меня с собой есть.
– Так и у меня с собой есть! Правда – водочка!
– Да? Это – хо-ро-шо! – сложил губы в трубочку Роберт Иапнович.- Но для водки закусь нужна. Она дома нас ждет. Для вина – не обязательно. Вот только у меня штопора нет. Вот ведь какая беда! У тебя не завалялся случайно?
Я не успел ничего ответить, как Теко, который очень заинтересованно прислушивался к нам, вдруг весь засиял улыбкой, расстегнул куртку и гостеприимно распахнул полы. Из внутренних карманов выглядывали горлышки плоских пластмассовых бутылочек с какими-то ликерами.
Роберт Иванович пошевелил усами и качнул головой:
– Ну, жук!
– Что? Всегда так заряжен? – спросил я.
– Ну сам же видишь! Потому и ждали. Очередь была, наверное.
Теко уже отвинчивал пробку, и, как щедрый хозяин, доставал из кармана куртки горсть леденцовых конфеток в обертке.
– Прямо как у славян – на троих соображаем! – сказа я.
– Ну, это международное! – покачал головой Роберт Иванович. – Один – это алкоголик. Двое – это пьянка. А на троих – это собрание единомышленников!
Ликер оказался несусветно гнусного вкуса, приторный и маслянистый. Теко хвалил его на все лады, утверждал, что пъет только ликеры и они намного лучше пива. На мое замечание, что вообще-то у финнов традиция пить пиво, а не ликеры, тот скривился и коротко отрубил
– Паска! – мол, дерьмо!
– Это он о финнах или о пиве? – тихонько спросил я у Роберта Ивановича.
– Не знаю. Теко не любит, когда молодежь пьет пиво.
– А чего?
– Проблемы с сыном, кажется, были на этой почве! – пошевелил усами Роберт Иванович.
– А где сын сейчас?
– В Швеции.
– Странно как-то…
Но Роберт Иванович разъяснять ничего не стал.
Мы дошли до своеобразного перекрестка в сквере. Собой он представлял большой круг, покрытый стриженой травой, с парой ветвистых молодых платанов в середине. От этого круга в разные стороны расходилсь несколько дорожек.
Место было настолько живописным, что для желающих полюбоваться этим видом было поставлено несколько скамеек и урны.
Первая бутылка была уже пуста. Теко по ходу торжественно опустил ее в ближайшую урну и тут же извлек полную. Гостеприимный жест в сторону скамеек был красноречивее всяких слов.
Мы подошли ближе к одной из скамеек. и увидели, что она вся опутана… серым скотчем.
Скотч был хороший, крепкий, из дорогих. Ножки, спинка, сидения – все были в хитроумных жгутах. Какая-то компания так забавлялась, накачиваясь пивом. Несколько банок дешевого, грубовато-простецкого финского пива «Pirkka» и две банки мягкого изысканного датского пива «Tuborg» валялись у одной из ножек скамейки.
Теко, глянув на это безобразие, злобно ругнулся и сунул бутылку в карман обратно.
Следом подобрал банки и швырнул их в урну.
А потом с остервенением принялся срывать со скамейки скотч.
– Зачем ему это? – спросил я с удивлением Роберта Ивановича.
– Непорядок! – пошевелил он усами и добавил. – Менталитет.
И сам принялся помогать финну. Видя, что я медлю, с укором обронил:
– Неудобно как-то.
Я устыдился и присоединился к ним.
Наконец весь скотч был содран со скамейки, смят и выброшен в урну с банками.
Теко еще раз внимательно осмотрел скамейку, зачем-то постучал по ней мосластым кулаком. Потом обернулся к нам и качнул головой, мол, теперь порядок, но кому же все-таки эту гадость над было делать? Мы только пожали плечами.
Теко зашагал в сторону одной из дорожек. Мы пошли за ним.
– Смотри, как Теко расстроился. Даже про ликер забыл. Ну да и ладно. Ликер сладкий. Даже горло слиплось. Жуть какая-то!
Дома у Роберта Ивановича за столом мы вернулись к случаю со скотчем.
– Вот не пойму все-таки, почему же Теко с таким остервенением принялся срывать скотч?
– Финляндия – его дом. А в доме всегда должен быть порядок. А тут какие-то человеки безобразие устроили. Представляешь, что бы он им устроил, если бы застал за этим безобразием?
Роберт Иванович вдруг поднялся из-за стола, ушел в комнату и вернулся с книжкой в руке.
– Вот, кстати! Мы же добровольно помогали финну освободить скамейку от скотча? Так? Не хмыкай! Добровольно! Значит, мы люди, а не какие-то человеки. Вот послухай виршок мой из «Рубаи от Ибрагима».

– Смекаешь?
Я кивнул головой.
– Ну тогда бери на память книжицу. Может еще себе найдешь стишков для души.

Я ехал домой, глядя в окно на ночное светло-серое летнее небо.
В памяти прокручивалась сценка со скотчем в сквере.
Что ж, правильно, где начал проживать, там не надо «козловать».
Гм! Вот словечко придумалось. Неправильное по форме, но верное по сути.
Я перевел взгляд на сидение. Рядом со мной лежала подаренная Робертом Ивановичем книжка стихов с красноречивым названием «Оглядка».